Чаплин.

Так как в кино основным является ком­бинация сюжетных мотивов, то для избежания экспозиции действующих лиц и по другим об­стоятельствам, о которых я напишу ниже, в кино, как в итальянской комедии, появились так называемые маски, т. е. постоянные дей­ствующие лица. Отсюда в кинематографе эти постоянные герои, переходящие из фильмы в фильму без перегримировки и даже не меняю­щие имен: таковы уже забытый Глупышкии, Макс Линдер, Паксон и прославленный Чарли Чаплии со своей труппой. На примере Чаплина необходимо остановиться подробней.

Чаплин переиграл необычайное множество ролей. Чаплин солдат, Чаплин в банке, Чаплин полицейский, Чаплин курортный больной и даже Чаплин артист кинематографа. Здесь может быть сказалась та потребность созда­ния неравенств, которая побуждает беллетриста обращать какой-нибудь совой образ в постоянный эталон (мерило для сравнения) для всего произведения.

Зритель пробует Чаплином различные про­фессии, он испытывает и этим их отстраня­ет. Из киноактеров Чаплин — несомненно, са­мый кинематографический. Сценарии Чаплина не написаны, а создаются в игре. Он поч­ти единственный кино-художник, который ис­ходит из самого материала.

Чаплиновские движения и вся его филь­ма задумана не в слове, не в рисунке, а в мель­кании серо-черной тени; он совершенно и окончательно порвал с театром и поэтому ко­нечно, имеет право на звание первого киноактера.

Интересно отметить, что Чаплин на филь­ме никогда ничего по говорит, и между от­дельными частями его фильм не появляются на, экране объяснительные надписи. Русские киноактеры рассказывали мне, что они для того, чтобы связать эмоцией разорванные мо­менты кинопоз, говорят вполголоса какие-то подходящие фразы. Это можно заметить, гля­дя во время, сюжета, на, их губы. Чаплин на, фильме не говорит, а движется. Он работает с материалом кинематографическим, а не пе­реводит сам себя с театрального языка на экранный. В чем комизм самого чаплинского движения я сейчас определить не могу, мо­жет быть в том, что оно механизировано. Чаплиновскую игру можно разбить на ряд пассажей, при чем: обычно пассаж кончается точ­кой — позой.

Прибегая, может быть, к метафоре, можно сказать, что чаплинское движение пунктирно. Сам Чаплин, очевидно, хорошо сознает все «на» в своем искусстве. Его игру можно разбить на ряд «постоянных движений», повторяющих­ся с различными мотивировками из фильмы в, фильму.    Перечислю некоторые: Чаплин идет (смех вызывает самый момент трогания с места), Чаплин на лестнице, Чаплин задева­ет кого-нибудь крючком своей трости, Чаплин падает со стула (ноги рогулькой и остановка в этом положении па минуту), Чаплин улыбается (в три такта), Чаплина трясут за шиворот и т. д. Не знаю сознательно или нет, но ансамбль Чаплина движется иначе, чем их премьер. Здесь открывается любопытный во­прос: комично ли движение Чаплина само по себе или по противоположности с обычным движением (в его кино-передаче).

Очень любопытно, как обнажение чисто кинематографической сущности всех постро­ений Чаплин фильма: «Чаплин в кино» и «Чаплин и Анна Болейн»; в них трюк дал, как таковой. Для пояснения своей мысли пере­веду ее на материал литературы.

Островский написал целый ряд пьес, в которых выступали трагик и комик, при чем каждый раз эти типы имели какую-нибудь бы­товую мотивировку, например, трагик это —Лю­бим Торцов, комик—какой-нибудь чиновник и т.д. Но раз Островский написал пьесу «Лес». В этой пьесе трагик — это трагик и комик, это комик. Маска дана вне бытовой мотивиров­ки. Чаплин- еще раз продемонстрировал все трюки кинематографа, падение в люк, уда­ры ногой под зад, сбивание вещей, и все это смотрится. Горячим это есть можно. Меня интересует дальнейший путь Чаплина. Кажется мне, что фильма, «Чаплин в кино» пока­зывает некоторую усталость трюка. В истории развития форм, обнажения приема, так же, как и .пародирование явления, скорей всего, конец развития определенного цикла.

Мне кажется, что всего скорей Чаплин пойдет в сторону героическо-комической филь­мы, т. е. будет пользоваться комично-страш­ным.

К сожалению, я не знаю хронологии чап­линских фильм, но если фильма «Чаплин в армии спасения» — одна, из последних, то, как будто он уже повернул на эту дорогу.